Помним наших героев

2025 год - год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. Предстоящая важная дата дает повод еще раз вспомнить и рассказать о сотрудниках Станции скорой медицинской помощи, ушедших на фронт, а также тех, кто продолжал трудиться в непростых условиях военного времени. Московская Станция - одна из немногих, продолжавшая свою деятельность в период войны и накопившая значительный опыт работы, который следует осмысливать, изучать и использовать.

Накануне войны Московская Станция скорой помощи состояла из семи подстанций, в том числе, одной центральной. Профессиональные кадры, специальный автотранспорт, телефонная связь – у организации уже появилось все, так необходимое для оперативного реагирования на различные ситуации в большом городе. По роду своей работы в мирное время врачам и фельдшерам скорой помощи приходилось выезжать на пожары, наводнения, взрывы, обрушения зданий, крупные дорожно-транспортные происшествия, массовые отравления и другие чрезвычайные происшествия. Вместе с тем, несмотря на такой опыт, роль Станции в системе медико-санитарной службы города и местной противовоздушной обороны (МСС МПВО) во время войны все же была недостаточно ясна.

В первое время на Станцию смотрели, как на пунктовой резерв, назначение которого главным образом сводилось к посылке на помощь подвижным формированиям медико-санитарной службе районов, если они не справлялись сами. Первоначально с момента сигнала воздушной тревоги текущая мирная работа должна была прекращаться или сворачиваться, руководство силами и средствами Станции непосредственно переходило к штабу МСС МПВО города, а оперативный персонал являлся исполнителем. Однако по мере накапливаемого опыта взгляд на задачи Станции был изменен и Станция, во-первых, получала большую оперативную свободу, а во-вторых, стала выполнять роль передового отряда медико-санитарной службы, так как постоянная готовность позволяла ей немедленно включаться в работу, в то время как остальные формирования МСС МПВО только развертывались.

Оставался открытым вопрос о защищенном командном пункте Станции. Первые же вражеские авианалеты показали, что оставлять оперативную часть в существующем помещении невозможно. При содействии медицинского руководства города было выделено помещение рядом со Станцией, ставшее надежным укрытием, куда сотрудники оперативной части переходили в течение 3-5 минут при объявлении воздушной тревоги. Благодаря содействию Московской телефонной сети были выполнены работы по дублированию телефонных аппаратов и необходимой аппаратуры. В результате, командный пункт был оснащен необходимым количеством городских и прямых проводов, а аварийная осветительная сеть обеспечивала его бесперебойную работу даже в случае разрушения городской электрической сети и прекращения работы электростанций. Огромное значение в работе Станции сыграл прибор конференц-связи, сконструированный инженером А.В. Виноградовым. С его помощью можно было проводить совещания и доводить до сотрудников оперативную информацию.

С 22 июля 1941 года начались бомбардировки Москвы фашистской авиацией, продолжавшиеся до апреля 1942 года (по другим источникам до июня 1943 года). Они нанесли столице немалый ущерб. "За июль и август 1941 г. в Москве погибли 736 человек, насчитывалось 1444 тяжело раненых и 2069 легко раненых". Точное число всех погибших и раненых во время московских авианалетов неизвестно.

"Здания 2-й, 3-й, 4-й и 5-й подстанций неоднократно оказывались в опасной зоне. Уже при первых налетах в июле от разрывов фугасных авиабомб в непосредственной близости от 2-й подстанции были выбиты стекла и повреждены рамы. Здание 3-й подстанции и прилегающей территории было подвергнуто бомбардировке зажигательными бомбами, своевременно потушенными дежурным персоналом. Наиболее опасное и тяжелое положение было с 4-й подстанцией. Окруженное со всех сторон деревянными домами, один из которых находился в непосредственной близости, подстанция во время первых воздушных нападений неоднократно оказывалась в кольце огня. Угроза пожара в отдельные моменты была настолько велика, что приходилось переводить машины с персоналом на другие подстанции, чтобы избежать их гибели. На подстанции оставались лишь люди, несшие противопожарную охрану. 18 ноября в подстанцию и в указанный выше деревянный дом, попадали зажигательные бомбы, но начавшиеся пожары были быстро ликвидированы дежурным персоналом и ущерба не было, если не считать отверстия в крыше подстанции, пробитого упавшей бомбой. Пострадала и 5-я подстанция, на которой взрывной волной фугасной бомбы были выбиты не только стекла и повреждены оконные рамы, но и снесены перегородки и сломаны внутренние двери. Пострадавших среди персонала не было..." – говорится в «Отчете о работе Станции скорой помощи за время с 22 июня по 1 декабря 1941 г.»

Осложнились условия работы в ночные часы: возникала опасность столкновения с встречными автомобилями, наезды на столбы и деревья, в темноте затруднялся розыск пострадавших и больных, а также оказание им медицинской помощи. Особые условия были при выполнении вызовов во время воздушных нападений. И все же Станция во время налетов не прекращала своей обычной работы, лишь сократив ее размеры до случаев крайней необходимости.

Основываясь на опыте, полученном в этот период, руководство Станции в лице ее начальника А.С. Пучкова и его помощника А.М. Нечаева подготовили и опубликовали в 1942 году в журнале Советское здравоохранение статью "Организация скорой помощи пострадавшим во время воздушных нападений", где, в частности, были описаны правила оценки ситуации на месте происшествия и сортировки пострадавших: «Ознакомление с местом происшествия должно дать возможность ответить на вопросы: что случилось; сколько и как пострадало людей; скольким из них уже оказана помощь, сколько нуждается в оказании помощи; сколько человек считают пропавшими и заваленными обрушившимися частями здания; где следует оказывать помощь - непосредственно в очаге или вне его; куда выносить пострадавших и откуда удобнее их эвакуировать <…> при падении фугасной бомбы на Д-ской улице пострадал маленький деревянный домик, в котором, по имевшимся ранее сведениям, вряд ли во время бомбометания могли быть люди. Поэтому сначала положение расценивалось вполне благополучным, а затем, при уточнении, выяснилось, что имеется большее число пострадавших, так как жильцы этого и соседних домов организовали в подвале укрытие, пострадавшее при взрыве. <…> В практике Московской Станции скорой помощи принято правило, по которому руководство принимает на себя врач, прибывший первым на место происшествия и являющийся ответственным за всю работу. Все остальные врачи, прибывающие вслед за первым, поступают в его распоряжение и действуют по его указаниям. Главная задача ответственного врача — организация и руководство. Используя данные разведки, ответственный врач распределяет участки ра¬боты между отрядами, поручая врачам руководство на наиболее ответственных местах.»

Пришлось пересмотреть много прежних схем работы. Например, практический опыт показал излишнюю сложность схемы оказания медицинской помощи, при которой пострадавших выносили из очага поражения на так называемые «санитарные позиции» с последующим направлением в стационарный перевязочный пункт. В условиях такого города, как Москва, оказалось более целесообразным и выгодным эвакуировать пострадавших после оказания первой помощи в самом очаге или в непосредственной близости от него непосредственно в стационарные лечебные учреждения.

Пришлось пересмотреть и вопрос об объеме первой помощи, оказываемой на месте, учитывая недостаточность, а иногда почти полное отсутствие освещения во время работы в вечерние и ночные часы. Оказание помощи на месте фактически свелось к наложению первичных повязок, жгута — при обильных кровотечениях и шин — при переломах и обширных повреждениях конечностей. В оснащении бригад исключили все лишнее, что мешало быстрому передвижению в опасной обстановке.

Война сильно осложнила работу скорой помощи. " 283 сотрудника Станции были призваны в ряды Красной Армии, из них 46 врачей, 130 фельдшеров, 99 медбратьев, 8 человек административного персонала. При этом, 194 сотрудника были призваны в 1941 году". Как вспоминает выездной врач СМП Веселовская Н.К. «... на плечи оставшихся легла двойная и даже тройная нагрузка. Мы работали уже не по 7 суток в месяц, а по 14 и более. Дополнительные трудности принесло затемнение города. С введением осадного положения и комендантского часа движение на улицах затруднялось также и противотанковыми рвами и «ежами». Всем работникам выездных бригад были выданы специальные пропуска МПВО для езды ночью и во время тревоги. Несмотря на опознавательные знаки машин «Скорой», военные патрули часто нас задерживали и проверяли пропуска и удостоверения личности» .

И далее: «При объявлении воздушной тревоги оперативное управление Станции переходило с третьего этажа в подвальное бомбоубежище под Институтом им. Н.В. Склифосовского, где была оборудована параллельная телефонная установка 03. Благодаря этому работа ни на минуту не прерывалась. После отбоя все возвращались на свои места.

Весь выездной персонал и в центре, и на подстанциях оставался в своих обычных дежурных помещениях, бомбоубежищ у нас не было, да и к чему было их устраивать, когда именно во время «воздушных тревог» у нас было больше всего работы, и мы чувствовали себя в своих машинах даже спокойнее, когда двигались по городу»

С большой пользой для Станции работали студенты-медики старших курсов медицинских институтов, составлявшие до 40% от общего числа среднего медицинского персонала.

Интересны воспоминания о работе сотрудников скорой помощи оставил в своих дневниках 1941-1944 гг. врач СМП Дрейцер А.Г.: «Массами уезжают люди из Москвы. Некоторые отъезжающие уверяют, что завидуют остававшимся, но у них «обстоятельства другие», например сын (лет 36!) и пр.

Начальник «Скорой» успокоил всех сразу. Он никому не разрешил уезжать. «Если придется оставить Москву, мы все уедем вместе с войсками на наших машинах. Но Москвы мы не сдадим». Все успокоились и стали работать по-прежнему. Для членов семейств работников «Скорой» были организованы эшелоны на восток.

Какая-то тревога в городе. В пригородах снимают провода электропоездов. На привокзальных площадях давка, не пройти. Грузят вещи, чемоданы. Носильщики сваливают «мест» 30–40 на тележки и куда-то увозят «места». За каждое место платят 50 рублей и больше.

Везде одна тема разговора: куда ехать, когда едете, что везете с собой и т. д.»

В своей монографии "Организация скорой медицинской помощи в Москве" Александр Сергеевич Пучков приводит конкретные примеры героической работы сотрудников. "Во время одного из первых налетов на Москву машину скорой помощи вызвали на товарную станцию Белорусской ж.д. Выехала бригада с доктором И. И. Горшковым. На месте происшествия, на путях горели вагоны, рвались снаряды, осколки их разлетались во все стороны. В карете скорой помощи разбило стекло. Но доктор Горшков не растерялся. Он нашел правильные пути для решения стоявших перед ним задач и проделал огромную работу. Бригада скорой помощи не только оказывала медицинскую помощь пострадавшим, но и организовала извлечение их из завала.

Врач СМП А.3. Талайко выехала в очаг поражения в Сокольнический район. Машина была повреждена осколками снарядов, но Талайко не растерялась. Вместе со своими помощниками - фельдшерами она пешком добралась до места и под вражеским огнем организовала подачу первой помощи пострадавшим.

На санмашину врача В.X. Ольмана, ехавшего со своей бригадой на вызов, в темноте налетела одна из машин. Врач Ольман и его спутники получили повреждения, машина вышла из строя. Но Ольман с товарищами все же добрались до места вызова, а затем переехали в ближайший очаг поражения и продолжали работу.»

Таких примеров можно привести еще несколько сотен.

За самоотверженную работу по обороне столицы 228 сотрудников Станции были награждены медалью "Зв оборону Москвы".